РУССКИЙ ЛЕС

Мы живём, под собою не чуя войны.
Не стесняйся, боец, поправь проводок.
Мы живём, за собою не чуя вины.
Так у вас говорят, мусульманин-браток?

Русский лес - не заслон против зыбких песков
Твоих дум. Этот вывод жесток.
Он прольётся неслышно из наших висков.
Так поправь проводок.

Нашу лодку любыми волнами качай -
В ней когда-то качала права татарва.
Русский лес мы - ты прав - за базар отвечай,
Даже если деревья - в дрова.

Управляемый хаос и прочая муть
Нас на понт не возьмут. Нам - была ни была -
Завалиться меж грядок и там затянуть:
"Хезболла, ты моя, Хезболла"!

(no subject)

Наличие обочин не проверишь,
Особенно когда в руке гранаты давишь,
Бывает, свалишь в явности под Велиж
И свежие подробности узнаешь:
Сломились челюсти технических вершин,
Сгорело топливо уверенного стяга,
Окуклись характеры пружин -
Не заскрепят хрустящим "джага-джага",
Лес обрастает общими местами -
Впредь не видать в округе ни версты.
Местоимения меняются местами
И "я" распределяется из "ты".

Я сдам в утиль цветные провода,
Я их похороню, я с эти справлюсь.
Тогда всё допроявится, когда
Весь мир расковыряя, окровавлюсь.

(no subject)

То - не выдуманная акробатика,
В виде солнечного лица
Пересмешника и астматика,
Что над пропастями лился -
Между раковин и воздушин,
То - не физика, то - война
С тем, кто более соорУжен
И чья невидаль не видна
В ожиданьи земли и любвывиха,
Как свободы от слова "полёт",
Распалённая эта мимика
Только мёртвого не проймёт.
Будут слухи и знаки отсчёта,
Кувырки и не вера глазам.
Он конечно ещё заречётся,
Но спасёт себя сам.

(no subject)

Где человек недопроявлен,
Там в заключительной попытке
Сверхчеловек лежит - отравлен
Гудением в сухом избытке.
Он верит лишь в посуды груду,
В девятимайские парады
И в механическое чудо,
Ползущее в желудке МКАДА.
Сомкнулась вера на вещах,
Что отношенья не имеют.
Сверхчеловек широк в плечах
И плечи эти потемнеют,
Как только высохнет отёк
На лике родины любимой,
Он выйдет жаждою томимый
Духовною. И обретёт.

Разгром

Надрываются дула. Откуда-то звук оттуда.
Места себе не находит начальник тыла.
Санитарка Дуня: "Меня, - говорит, - продуло,
Я, - говорит, - простыла".

Никому в эту ночь не спится в госпитале полевом,
Кровяные тельца озноблены, целятся по уму,
Никому ничего не снится в ракурсе болевом,
Ничего никому

Вот, например, Нечаев сменил не один отряд,
Прошёл мировую, сызмальства в зоне риска,
Двадцать лет наблюдал революцию октября
В лесополосах - с брянских до уссурийских,

Неоднократно Нечаев сгорал в огне,
По конституции ярко-выраженный партизанин,
Но и ему не по сердцу теперь пропадать в тайге -
Горькой думаю занят.

Он зовёт Евдокию, просит себя на воздух,
Да куда-нибудь на возвышенность, для обзору,
Перелистывает сраженья в голове как гроссбух,
Присматривается к косогору.

А оттуда навстречу лишь дым столбом.
Отступающих слушает, будто спит.
"Поражение, - рассказывают, - разгром,
Отряд, - говорят, - разбит".

(no subject)

Это следы заноз, это шаги зазноб,
Переливанье в кровь временной воды -
Усталы её услады, голос её соснов,
Виды её видны.

Эквивалентны здесь птицам во сне комунным
Заговоры утроб, неземная весть,
Круговорот воды на рубеже имунном, 
Водоворот невест.

Только и порывалось, что из последних сил,
Пробиваться сквозь поголовный жёв,
Разделялся свет - зашивал, зашил,
Разошёлся шов.

(no subject)

Время проснулось – кукушка осоловела,
Шапка съехала набекрень – вот беда!
Над Москвой-рекой прогуливается Саломея,
От бедра вышагивает, от бедра.
Направо посмотрит – надкусит вчерашний яблок,
Налево посмотрит – пылкую речь заводит,
И только скучно ей, что голову потеряла,
И ничто теперь её не заводит.
На кого Ты, Господь, племя моё оставил? –
Чувства её похмельны, внешность её модальна,
Жажда моя слепа – всё изменять местами,
Жажда моя проста, но просьба моя ментальна:
«Пусть саломеевы танцы, точно часы спешат,
Дабы скорей разорвать временную цепь,
Да, пребудет стерильна её душа,
Да, хранит её контрацепт!»

(no subject)

Прометей, уезжай в столицу,
Пламя внятности образуй,
Всё, что прошлое пепелится,
То в грядущее образумь,
А наследственность промотай,
Как положено смерть поправ,
Имя новое обретай,
Обрети и теперь представь:
Дом не крепость - но в нём свобода,
Прометей отпускает кровь.
Пусть тебя назовут вырожденьем рода
В иноземном семействе слов,
А потом, как обычно, к ночи
В атмосфере городовой
Ты засветишься кровоточкой,
Ахиллесовой запятой.

(no subject)

Не гони, Нибелунг, лошадей,
Прилагательных не потребляй,
И бумажных не жги площадей,
И на прочность не проверяй.
Что спиною повёрнуто к нам -
Ненамного ценней амбразур.
Мы пройдём и Афган, и Вьетнам,
Нужно только поверить в абсурд.
Что я вижу за тесным окном?
Этот мир проживу налегке –
С нейролептиком под языком
И с горящею шашкой в руке.
Им плечами меня не задеть –
Тем, кто впрок населил этажи.
Не гони, Нибелунг, лошадей –
Композицию попридержи.
Существительных нет, отродясь,
Степеней, не язык – помело,
Пусть вращается жизнь, сублимясь,
Существуй, Нибелунг – как глагол!